САНЯ СИН

   Частный самолет, принадлежащий NNN, крупной компании по производству тканей, вечером приземлился в Сеуле. По трапу спустилось пятеро человек: глава юридического департамента Юрий Прокопенко, его помощница Лерочка, финансовый директор Даниил Кружнич, только что повышенный до заместителя директора Арслан Сагатбаев и директор недавно открывшегося в Сеуле филиала NNN Эдит Фабиан, которая раньше была заместителем генерального директора. Причины ее решения возглавить сеульский филиал были очевидны для всех, но никто не догадывался о ее истинных намерениях.

   - Эдит, скажите, а вы предусмотрели, где мы переночуем? - в полуофициальном-полуфамильярном стиле обращения к непосредственному руководителю отразилось истинное отношение подчиненных к главе филиала перед встречающей делегацией.

   Лицо директора филиала на секунду обезобразила гримаса то ли отвращения, то ли боли, но голос остался ровным:

   - Разумеется, я разместила всех вас в жилом комплексе недалеко от офисов и фабрики. А теперь... - Эдит посмотрела на встречающую делегацию и, тяжело вздохнув, перешла к самой мучительной для нее части знакомства с новыми подчиненными, ведь в свои не полные двадцать шесть она так и не научилась запоминать лица людей и их имена, что было непростительным для ее должности...

   После обмена дружескими приветствиями встречающая делегация отправилась сопровождать новое руководство.

   - Ты не планируешь жить со всеми нами? - в общей суматохе Арслан незаметно подошел к своей возлюбленной. Нет, они не встречались, и не потому, что его чувства были без ответа, а потому что у Эдит было строгое правило не иметь отношений, переходящие в большее, чем коллеги, со всеми с кем она работает. Он знал, что приглянулся ей еще в первый день ее работы, когда она была робкой девушкой, пришедшей проходить стажировку. Жизнь несправедливо рассудила: когда-то она была его подчиненной, а теперь он вынужден был беспрекословно подчиняться ее приказам, пусть они и были оправданными. Неприятен был сам факт подчинения, хотя в отличие от всех остальных он считал ее внезапное повышение разумным и обоснованным. Эдит была руководителем от бога, да и острый ум и проницательность ее было трудно скрыть, но завидовали и не понимали все. Одни утверждали, что она родственница кого-то из правящей элиты, но большинство, не выбирая выражений, кричали, что она подстилка у кого-то влиятельного. Сплетни были абсурдны, она сумела достигнуть всего сама, так что прибегать к дешевым трюкам было ни к чему. Связи у нее, может, и были, но Эд была из тех, кто не любит платить за отношения, она вкладывает в них всю себя. Жаль одно, характер у нее был тяжелый, впрочем, вероятнее всего сама жизнь сделала ее такой. Так что, когда Эдит предложила поехать с ней в Корею и стать ее заместителем, он согласился. Уже не из любви, а из уважения и, от части, от того, что ей не на кого будет здесь положиться. Хотя сам Арслан предпочел бы сделать ее своей женой, чем стать ее помощником...

   - Нет, я сняла уютную квартирку подальше от центра Сеула. Не люблю суету и шум.

   - Ясно. Тогда я пошел...

   - Ага, до завтра.

   Эдит села в заказанное заранее такси и уехала в ночь.

   Арслан сел на первое попавшееся место в автобусе, предоставленном фирмой. Его напрягало и отсутствие Эд (он все-таки привык ощущать ее рядом с собой по 20 часов в сутки, и даже не по личным причинам, а по работе), и переезд в другую страну, и проклятая мода на автобусы, как оптимальное средство передвижения, и сплетни за его спиной, на которые он уже перестал обращать внимания. В последнее время сплетники предпочитали сделать его свидетелем всей грязи, что говорилась в адрес Эдит Фабиан, в надежде, что он непременно донесет общественное мнение до нее. Однако глупцы ошибались, Арслан бы никогда так не поступил, да и сама Эдит всегда знала, что про нее говорят...

   Когда автобус тронулся, Юрий продолжил прерванный с Даниилом разговор:

   - Смотри, а наша мадам Срочно, не захотела с нами поехать...

   - Я же говорил, что не планы на вечер она с Псом обсуждала (- в этом месте Арслан невольно хмыкнул, до сих пор сплетники шифруются, хотя знают же что и Эдит и Арслан понимают, когда их обсуждают, или это, чтобы больнее сделать?! -), что-то здесь другое...

   - А, мож, она и жить считает с нами ниже своего достоинства?

   - Я как-то не подумал об этом... А ты прав она решила поселиться в другом месте. Думаю, здесь ей можно не особо скрывать свои отношения с Аром... Хотя, если подумать, здесь она тоже его будет просто мучить, а сама крутить романы с богатыми и влиятельными...

   - Мог бы и пожалеть беднягу, страдает из-за такой дуры.

   - Скорее стервы, она далеко не дура, - Лерочка тоже решила присоединиться к обсуждению начальницы.

   - Завидуешь? - ухмыльнулся Даниил.

   - Даник, кто ей не завидует? - попытался остудить друга Юрий.

   - Я ей не завидую, Юра. Я ее ненавижу. Она заняла место, принадлежащее мне...

   - Или Арслану, - вновь влезла в разговор Лерочка.

   - Лера, вот ты вроде брюнетка, а она блондинка, а глупая ты, а не она...

   Даник оборвал свою обличительную речь, увидев расстроенный взгляд друга и коллеги, а Юрий начал успокаивать свою помощницу, разобиженную на весь мир. Даник, тяжело вздохнув, отвернулся от этой парочки, по которым можно было сказать, что уж они-то точно имеют отношения, при этом он женился на дочке босса. И все ему сходит с рук... Жена Юрия приедет через неделю, а пока ему можно смело наслаждаться свободой. Сам же Даник считал переезд, не понятно на какой срок, в Корею ссылкой: другие обычаи, новый коллектив и непривычные условия жизни. Да, это не отражалось на "его цифрах", но у него сорвалась свадьба. Партия ведь была выгодной, а Даниилу оставалось лишь гадать с какого перепугу гендиректор отправил его сюда. У него не было ни провалов в работе, как у Юрия, ни конфликтов, как у бывшего заместителя, и повышения ему не сделали, как было у Арслана...

  

   - Спасибо, - неловко пробормотала Эдит, закрывая за собой дверцу пассажирского сидения, а водитель тем временем, достал из багажника сумки с вещами Эдит.

   - Вам помочь донести?

   - Нет, спасибо, я справлюсь, - ответила она, а мысленно добавила, - а то вдруг за это тоже надо платить.

   Не то, чтобы Эд была ограничена в средствах, скорее в этом прослеживалось ее настороженное отношение ко всему миру, и к новым условиям жизни в частности.

   - Как пожелаете, - безразлично проговорил таксист, возвращаясь к работе.

   Эдит грустно посмотрела ему вслед и сделала попытку приподнять все сумки одновременно, и, разумеется, ничего не получилось.

   - У меня есть нехорошее предположение, что ты отказалась от услуг водителя, увидев меня, - услышала Эд приятный глубокий мужской голос, и мысленно выругавшись, что не освоила корейский достаточно хорошо, чтобы понимать собеседника, а впоследствии это может стать проблемой гигантских масштабов.

   - Что простите? - пробормотала она обернувшись.

   - Ну, ты же увидела звезду халлю и решила, во что бы то ни стало завоевать мое внимание...

   - А ты не считаешь меня для этого уже старой? - устало возразила Эдит.

   Парень задумчиво осмотрел с ног до головы свою собеседницу.

   - Да, пожалуй, ты права по твоим меркам, извините, вы правы, но не здесь...

   Эдит отвернулась от необычного собеседника, и предприняла еще одну попытку унести свой багаж в место, которое, теперь будет называть домом.

   - Да Вы можете и не знать, что я здесь популярен... - парень еще раз рассмотрел женщину, и, сочтя ее безопасной для себя, предложил. - Я помогу вам, в качестве извинений за свое нетактичное поведение. Популярность не дает права людям становиться свиньями.

   Он, легко подхватив сумки, потащил их ко входу в здание.

   - На какой этаж? - уточнила знаменитость, подходя к лифту.

   - 931 номер, девятый?

   - А у меня 932 номер, а мы с вами соседи...

   Весь путь до ее съемной квартиры молчали, каждый размышлял о своем.

   - Кстати, я Сон Чжун-Су. Раз уж мы соседи... Ну... - парень помялся, а потом задал мучивший его вопрос. - А у вас ведь популярны корейские фильмы и сериалы?

   - Не знаю, я не смотрю телевизор.

   - Жаль, - огорчился Сон Чжун-Су.

   - Спасибо, что помог. Я Фабиан Эдит. Будем знакомы, - буркнула Эдит и проскользнула в дверь, быстренько перекидав сумки во внутрь, пока у нее еще что-нибудь не спросили.

   Однако она ошиблась, у ее нового знакомого больше не имелось вопросов. Он зашел в свою квартиру, потеряв всякий интерес к случайной встречной. Мало ли кто и на сколько, решил стать его соседом, или соседкой, пока он остается неузнанным он может здесь наслаждаться покоем от журналистов и поклонников.

   Эдит немного беспокоилась из-за того, что ее увлечение корейской культурой мог раскрыть первый попавшийся человек. Там, на родине она не сильно это скрывала, но не теперь, кто знает, как здесь к этому относятся. Она, конечно же визуально распознала в нем одного из любимых актеров, но вот имени, как обычно не запомнила ни тогда, до знакомства с ним, ни теперь, при встрече. Красивые парни и мужчины не были для нее теми, с кем она жаждала иметь личные отношения. Нет, для нее они были сокровищем, на которое она предпочитала любоваться со стороны, словно на изысканное произведение искусства... И ей нравились восточные мужчины, в которых чувствовалась властность и стремление доминировать, что было основным качеством ее характера, все это дарило ей интригу и прелесть отношений, повышало остроту восприятия...

  

   - Всем доброе утро! - как обычно поздоровалась Эдит с подчиненными, и как обычно ответом стала ей тишина, в данном же случае подчинённые молча склоняли голову. Поклон скрывал настоящие чувства работников, но Эдит итак ощущала их отношение. Она грустно улыбнулась своим мыслям, - И новых подчиненных успели настроить...

   Она, больше ничего не замечая, пошла в свой офис и закрыла за собой дверь. Уже пять лет прошло с тех пор, как она устроилась здесь работать, но отношения с людьми не только не улучшились, но, наоборот, ухудшились. Новая обстановка, новые люди, а проблемы старые. Даже убежав в Гималаи, человек не может скрыться от самого себя, ведь если тебя не принимает один, это можно списать на личную неприязнь, но если тебя не принимают все, может, стоит задуматься: "Что именно я делаю из того, что общество не принимает?" И Эдит, бросив сумочку на диванчик для посетителей и сев за стол, задумалась и попыталась вспомнить, что она уже успела натворить, раз и здесь не считают создавать хоть видимость уважения. Не известно, сколько еще она просидела в раздумьях, если в ее офис не зашел бы Арслан.

   - Опять занимаешься самобичеванием, - констатировал он очевидное, - брось. Для них ты пока еще темная лошадка, а люди всегда относятся к неизвестности настороженно...

   - Если бы это действительно было так, то они, по крайней мере, поздоровались бы ...

   - Не натягивай реальность на свои ожидания, не сопоставляй их. Ты не знаешь, как здесь принято...

   - Но я прочитала всю доступную информацию о культуре в Корее, чтобы быть готовой ко всему.

   - Книги, газеты, журналы, заметки путешественников и туристов... Все это бесполезно при отсутствии личного опыта. При одних и тех же обстоятельствах человек реагирует по-разному, и нет действия, единственно верного путеводителя на все случаи жизни...

   Арслан откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок, и, ни к кому не обращаясь, добавил:

   - И почему я должен говорить очевидные вещи, ты ведь и сама все прекрасно понимаешь, но продолжаешь раз за разом повторять это мне...

   Эдит зябко поежилась в своем кресле-стуле, и, развернувшись к окну, произнесла:

   - Почему людей садят всегда спиной к окну, повышая тем самым вероятность того, что тебя убьют?..

   - Когда ты сидишь спиной к окну, то днем тебе не приходится напрягать зрение, а солнечный свет освещает твой стол, при этом ты всегда можешь увидеть, кто к тебе вошел. Представь, сколько проблем это бы вызвало, если бы ты сидела спиной к входящему. Не говоря уже о повышенном риске смерти...

   - Я бы предпочла сидеть сбоку, так, чтобы было видно и окно и дверь...

   В этот момент в дверь постучала секретарша и прервала ни к чему не ведущий разговор, напомнив, что через пять минут начнется совет директоров, который Эдит назначила на сегодня.

   Уже в дверях Ар добавил:

   - Не беспокойся Эд, кресло тебя защитит, когда ты сидишь спиной к окну.

   На что директор филиала не посчитала нужным отвечать. Сейчас есть работа, а личное - потом, когда-нибудь, если на это останется время.

   Дальше все закрутилось в привычном русле, официальное представление каждого каждому, разработка стратегии филиала, утверждение плана на ближайший год, а под конец анализ рынка сбыта и потенциала фирмы. Эдит радовало взаимовыгодное сотрудничество NNN и крупнейшей корпорацией данной отрасли в Корее. Наверно, если бы не это сотрудничество, то весь план Эдит по переезду в Корею не имел бы смысла. А так, у нее были и покровители и подчиненные...

   Два года назад, после очередного периода напряженной работы, у нее был стресс, в результате которого она на несколько минут ослепла...

   Ей повезло, в тот момент она находилась дома. Одна. Поэтому никто ничего не заметил и не узнал, и ничего критичного в ее жизни не произошло. Но в эти несколько минут она испытала на себе весь тот ужас, когда осознание, что ты можешь ослепнуть навсегда, меняет твое мировосприятие. В тот момент она вспомнила, что все ее стремления к вершинам было подчинено одной единственной цели: создать возможность заниматься любимым делом. Она до сих пор мечтает стать режиссером... Ради этого и поступила на экономический факультет, потом пришла работать в NNN, где столкнулась с непревзойдённым мастерством Даниила Кружнич, имевшего за плечами семилетний стаж работы финансовым директором и его молчаливым замом Арсланом. Тогда все закрутилось и запуталось и средство в какой-то момент жизни стало целью... Хотя изначально она выбрала экономику потому, что ей надо было как-то жить, а талантливых режиссеров у нее в стране было предостаточно, но все они жили практически в нищете...

   Медицинское обследование показало, что у Эдит частичная атрофия зрительного нерва, атрофированные нервные волокна не подлежали восстановлению. Лазерная хирургия лишь временно замедлила процесс полной атрофии. Требовалась или пересадка, или ей пришлось бы смириться... Тогда в ее голове и появился план по переезду туда, где она получит шанс обучиться режиссуре, и не вызовет подозрений своим внезапным уходом из бизнеса. Не хватало еще, чтобы говорили, что она не справилась с трудностями и сбежала, хотя ее переезд и выглядел для всех бегством, но не для нее. Для Эдит это было шансом заниматься тем, о чем она всегда мечтала... Пока она может хоть что-то сделать, пока она видит окружающий ее мир!

   Пунктом номер один стало для нее подписание меморандума о сотрудничестве с крупнейшим конкурентом в Корее. Этим она убивала сразу двух зайцев: конкурент становился союзником и покровителем, и создавала себе благоприятные условия для получения новой должности и переезда в "новый мир". Конечно, вероятность, что выберут именное ее была ничтожно мала, но при умелом планировании и умении играть на случайностях у нее появлялся шанс, и даже если этот шанс не превышал один процент сражаться стоило. Свершенное можно исказить, а не случившееся предотвратить. В этом мире все относительно, сегодняшнее поражение завтра станет победой. Ведь именно благодаря этому она аккуратно и незаметно обошла и Даниила, и Арслана, а люди придумали нелепости про!.. Чтобы иметь отношения, даже самые поверхностные, нужно, по крайней мере, испытывать в этом потребность, а для нее отношения - обуза. Когда ты один, или одна, существует только одна проблема, как распорядиться своим одиночеством и свободным временем, но свободного времени не было, потому что каждая минута ее жизни была расписана наперед, и по причине отсутствия свободного времени, она и не ощущала одиночества. Когда же у тебя есть какие-то отношения: родственные, дружеские, романтические и так далее, - то возникает миллион и одна проблема одновременно, и всех их приходится решать. При этом на душе становится так гадко, будто ты разгребаешь кучу дерьма... И пусть кто-то и считает это печальным, ее это все устраивало. У Эдит были ее любимые сериалы, фильмы и книги, благодаря которым можно пережить все прелести жизни, не пострадав в реальности. А еще у нее никто не сможет отнять ее любования людьми, как произведениями искусства, как далекими и мраморными статуями, не касаясь их души, не пытаясь взвалить чужую ношу чувств и переживаний на себя...

   Так жила она эти бесконечно долгие пять лет, после окончания отношений с ее четвертым женихом. Так жила она до того, как узнала, что если сделать пересадку одного глаза, то второй можно еще сохранить. В противном случае она потеряет зрение. Но все дело в том, что она не могла вырваться из бесконечного круга: работа, работа, работа...

   И сейчас она здесь, в Сеуле, смотрит в потолок, лежа в кровати своего нового места обиталища, и пытается придумать повод, чтобы уснуть, пытается заставить свой мозг перестать работать и дать телу долгожданный отдых...

   Уже месяц со дня переезда в Сеул она успокаивала себя, что еще чуть-чуть, и она начнет постигать режиссуру в престижном вузе, но сегодня, когда осталось дождаться понедельника, сон напрочь отказывался посетить ее. Снотворное она не желала принимать, потому что потом проспит еще сутки из-за постоянных перегрузок, а до начала занятий нужно еще просмотреть отчет Юрия. На прошлой неделе произошла утечка информации и часть разработок секретных технологий окраски тканей оказалась запатентована конкурентом, в следствие чего пришлось отсрочить производство тканей и теперь. Вся эта ерунда грозила перетечь в катастрофу вселенских масштабов. Казалось бы, обычные дела для руководителя фирмы, если бы она случайным образом не оказалась втянута во все это, и теперь подчиненные переложили всю вину на нее. Никто не пытается понять, что произошло, все просто ждут, когда ненавистный руководитель поплатится за ошибки...

   - Это не мои ошибки, - выкрикнула Эдит, подскакивая с кровати, а потом устало рухнула, добавив, - успокойся, я просто себя накрутила. Всякое случается... Выпить что-ли...

   Радовало ее то, что круглосуточный магазин, который она заприметила сразу после приезда, обеспечивал ее всем необходимым.

   На обратном пути она ощутила некое движение у себя за спиной, в следующую минуту она была сбита с ног навалившимся на нее сверху человеком. Бутылка коньяка разбилась, окатив и ее, и "вредителя" брызгами. Острая боль пронзила ее кисть. В следующую секунду она рывком была вздернута на ноги, а губы ощутили прикосновение чужих губ. В этот момент мимо пробежал парень с камерой в руках и свернул за поворотом.

   Первоначальный шок прошел, и Эдит ощутила, что на ее плечи накинут пиджак, принадлежащий целующему ее парню.

   - Уф, пронесло, - выдохнул голос, ей смутно знакомый.

   - Надеюсь, ты насладился поцелуем, чудик, - буркнула она, разворачиваясь в сторону магазинчика и, удаляясь, продолжила. - Мало того, что теперь придется покупать коньяк еще раз, так еще и одежда испорчена...

   Парень догнал ее и, резко дернув за руку, затараторил:

   - И все? Ты не будешь просить возмещать ущерб?..

   Женщина невольно остановилась. Его обжег страстно-яростный взгляд, но в следующее мгновение в ее глазах появилось безразличие и апатия. Эмоции, длившиеся всего лишь секунду, всколыхнули в нем нечто глубинное, тяжелое и обжигающее. В ту единственную секунду парень готов был поклясться, что мир рухнул в хаос, и в этом хаосе была своя красота. Реакция его собственного тела стала для него открытием: все тело сотрясала мелкая дрожь.

   - Чего еще ждать от чудиков, - устало отмахнулась Эдит от него.

   В этот момент парень признал в Эдит свою соседку, и ему стало неловко и за свое поведение и за новые, еще незнакомые чувства.

   - Я все возмещу, ты спасла меня, Э-э-э...

   - Ага, Эдит, здравствуй сосед. Не стоит тратиться, я сама способна себя содержать. К сожалению, я так и не запомнила твое имя...

   - Сон Чжун-Су. Пожалуйста, не отказывайся...

   Он зашел с ней в магазин, и, указав на первую попавшуюся бутылку коньяка, потребовал упаковать им, Эдит была вынуждена сдаться.

   - У тебя какой-то праздник? - спросил сосед, выходя из магазина и продолжая удерживать бутыль.

   - Тебе то что? - Эдит вновь отмахнулась от расспросов соседа.

   - Ничего, просто, если люди пьют, то для этого есть повод...

   - Я буду не пить, а напиваться. В одиночестве...

   - Подожди, - парень вновь скрылся в магазинчике, а Эдит осталась нелепо стоять посреди улицы. Растерянная и расстроенная. В эту секунду ее уже ничто не тревожило. Сон Чжун-Су вернулся через минуту, таща в руках пакет, судя по его громыханию, там были бутылки.

   - Напиться тебе бутылки не хватит, а у меня тоже был ужасный день, поэтому я решил составить тебе компанию, - смущаясь, объяснил он свое поведение.

   - Я вроде тебя не приглашала...

   - А я сам решил. Не хватало, чтоб ты стала алкоголичкой. Это, конечно, тоже не мое дело... Но благодарность... - не замечая недовольного бурчания возразил Сон Чжун-Су.

   - ... Отмечать вдвоем, чтоб потом с ужасом на следующий день вспоминать произошедшее вечером по пьяни... - вздохнула она и смирилась с "неизбежным злом" чужого присутствия.

   Оставшийся участок пути царило неловкое молчание, оборвавшееся при его предложении отмечать ужасный день в его квартире, когда они вышли из лифта. Эдит безразлично пожала плечами и поплелась за своим соседом.

   - Зови меня Чжун-Су... - начал парень, откупоривая бутылку.

   - Ага, - промычала она в ответ, - Эдит. Ненавижу, когда меня зовут Эдом, будто я парень...

   Выпили по рюмочке, затем Чжун-Су вернулся к начатому разговору:

   - Рассказывай, Эдит, кто ты и что у тебя случилось...

   Как оказалось, вся ее жизненная история уложилась в пятнадцать минут разговора и одну бутылку коньяка. Вторую бутылку они распивали уже не на кухне, а в спальне, пока Эдит выслушивала рассказ о жизни популярного певца-модели-актера в одном лице, что далеко не редкость в Корее. Сегодняшний день не стал исключением: сначала он провалил прослушивание на новый сверхожидаемый триллер, как он сам считает, а вечером его заловил журналист за посещением стрип-клуба.

   - Три года безупречной репутации чуть не рухнули в одночасье! - возмущался друг по несчастью. - Я даже на день рождения от всего отказался, а теперь...

   - Но не поймал же, - возразила Эдит.

   - Не поймал... Но знаешь, я ведь человек, а в человеке, кроме души и возвышенного, девяносто процентов животного. Животное ест, пьет, спит и размножается, и все естественно. Чтобы заниматься духовным, нужно в первую очередь выполнить животные потребности... Вот смотри, - с этими словами Чжун-Су импульсивно схватил невольную слушательницу его пьяных бредней за руку, - когда мы хотим кушать, то мы просто идем кушать, а не начинаем рисовать картину, ведь тогда нашей единственной мыслью будет только еда...

   Чжун-Су встал с кровати и начал нервно расхаживать по комнате, размышляя о чем-то. Эдит же, наоборот, из сидячего положения плавно перетекла в лежачее и попыталась уснуть, забыв о чудике, как про себя она его назвала. Впрочем, саму себя она тоже считала чудачкой, потому что нормальному человеку не пришла бы в голову мысль пить с первым встречным. Однако сейчас ничто не имело значения, ей было тошно выслушивать каждый день бредни родственников, что давно пора создать свою семью, выслушивать про саму себя нелепые истории, спорить с генеральным директором, сейчас, когда она избавилась от накопившегося в голове и в душе хлама, рассказав благодарному слушателю, Эдит просто захотелось спать. Этой мечте тоже было не суждено сбыться, потому что в ее сон ворвался голос соседа:

   - У меня уже три года никого не было...

   - И что с того, у меня уже пять лет никого нет, - полусонно пробормотала она, а потом до Эдит дошло, что не стоило говорить на данную тему.

   - Давай поможем друг другу, - воодушевился парень.

   - Ты просто пьян, - Эдит нехотя разлепила глаза, - не хочу, чтобы завтра ты сожалел о случившемся...

   - Не буду, - пылко возразил он, садясь рядом с соседкой.

   - Это ты сейчас так говоришь... - Эдит тоже села. - Вот поэтому я и не хотела идти пить с тобой...

   Следующие ее слова потонули в поцелуе. Алкоголь сделал свое дело. Впрочем, в тот момент им обоим было уже все равно...

  

   Утро встретило Эдит головной болью, осознанием того, что опоздала на работу, и пониманием, того, что находится в чужой кровати в объятьях случайного встречного. Она аккуратно выбралась из кольца его рук, и, быстро натянув на себя свои вещички, отправилась к себе. На душе было гадко, но, что хуже всего, что она даже не была уверена, а совершеннолетний ли он, и во сколько лет в Корее становятся совершеннолетними. Ей очень, хотелось верить, что никто не подаст на нее в суд за растление... Все это пронеслось в ее голове, пока Эдит собиралась на работу, а потом ее неожиданно посетила мысль, что сегодня первый день занятий... Радость от того, что она наконец-то сделала шаг к своей мечте, вытеснила на время все другие переживания...

  

   - Мне это кажется, или в ее внешности действительно что-то изменилось? - начал юрист, стоя у дверей своего офиса - любимого места, потому что с данной позиции лучше всего было наблюдать за происходящим вокруг. У Даниила, наоборот, офис находился дальше всего, и его практически всегда обходили стороной. Кажется, владельца данного офиса это только устраивало, за исключением утреннего визита к другу-коллеге, Даник не сильно жаждал покидать свою обитель. Что сподвигало Даниила каждое утро навещать его, Юрий не знал, но и не стремился узнать, считая это прихотью странного человека, чьи мысли занимают только цифры.

   - А ты проницательнее, чем я думал, Даник, хоть у тебя никого и нет...

   - Юра, трудно не заметить наспех собранные волосы, когда раньше они были идеально прилизаны. Да и блаженная улыбка о многом говорит...

   - Кажется, не только нам двоим, смотри, - Юрий указал в сторону Арслана. - Я думал у них роман...

   - Ты что, вчера мы вместе выверяли квартальные финансовые отчетности и ушли в третьем часу ночи, а пришли оба до семи, чтобы докончить проверку и сдать вовремя...

   - Печально как-то все выглядит...

   - Согласен, - не стал отрицать Даниил, - в отличие от нас ты вчера успел покувыркаться не только с любовницей, но и с женой...

   - Выставляешь меня каким-то монстром... Ар очень сильно переживает. Смотри: мрачный какой... А мне вот интересно, выходит, ошибались те, кто утверждал, что она любовница сильных мира сего... Судя по тому, что мы сейчас видим, то у нее никого не было...

   - Никого, кто бы ей нравился...

   - Брось, она не влюбленной выглядит, а удовлетворенной...

   - Ага, и только ты, такой гениальный, знаешь этому разницу...

   - В твоих словах много яда, - оскорбился Юрий, - но дело не в гениальности, а в наблюдательности и в опыте. Вот раньше я тоже думал, что у нее кто-то есть, а что никого не было, обнаружил только, когда это стало очевидным, то есть сейчас.

   - Жуткая женщина... Мало того, что стерва, так и еще по ней сразу можно сразу понять, что было то самое или нет...

   - А вот в последнем я с тобой не согласен, Даник. Просто у нее давно никого не было, что если это и происходит, то степень очень большая...

   - Лично мне на данный момент куда интереснее факт кражи инновационных технологий. Я знаю, что "Пес" бы не предал "Срочно". Лично я этого не делал, а кроме нас двоих о разработке знал только местный гений, который попал в больницу при слишком подозрительных обстоятельствах. Общее отравление организма... Да какое там! Он даже в сознание не приходит уже несколько дней!

   - Может, эти подозрительные обязательства его и заставили продать технологии покраски.

   - Нет, - усмехнулся Даниил,- для такого специалиста, как этот, собственное творение - дело чести и достоинства... Так что, друг мой, ты прокололся, и если факт твоей причастности вычислил я, то для Срочно подобное не составит труда...

   По лицу Юрия заходили желваки, выдавая его напряжение, но Даник, словно не замечая произведенного эффекта, продолжал:

   - Все-таки ты юрист, и интриги - это твоя стихия, но не кражи...

   - Так говоришь, будто у тебя самого есть опыт... - выпалил Юрий, на что Даниил ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.

  

   Увидеть Чжун-Су было для Эдит неожиданным, не то, чтобы это было странным или подозрительным, ведь он актер, а значит, вероятность того, что они бы пересеклись, была высока, но ей было не по себе от одной мысли, что ей придется с ним вместе учиться и видеть его постоянно. Ее буквально начинало трясти при воспоминании о произошедшем, поэтому она постаралась сделать вид, что они не знакомы. Сам же актер при виде ее сначала побледнел, а потом покраснел. Умом он понимал, что даже если ему и понравилась эта женщина, то не стоит светиться на публике, но ничего не мог с собой поделать. Сон Чжун-Су то и дело бросал на нее взволнованные взгляды и недоумевал, почему она делает вид, что они не знают друг друга. Могла бы просто кивнуть, и все было бы в порядке.

   Под конец занятия ему полегчало от того, что скоро он сможет с ней проговорить. Тогда он и обратил внимание, что его друзья заметили его неадекватное поведение. Пришлось, выкручиваться нелепыми оправданиями, что непривычно видеть на занятиях иностранку, к тому же старше их по возрасту. Ему поверили, может, от того, что он сам в это верил, может, ему просто было выгодно считать, что никто ничего не заметил.

   В коридоре он улучил возможность пересечься с ней и увел в относительно безопасное для переговоров место - парк.

   - Мне бы польстило считать, что ты меня преследуешь после вчерашнего, если бы ты не сказала, что поступила на режиссуру...

   - Чжун-Су, ты это хотел мне сказать?

   - Зачем ты делаешь вид, будто вчера между нами ничего не произошло?

   - А что ты предлагаешь? Рассказать об этом прессе?

   Ответом Эдит стал страстный поцелуй.

   - Ты что творишь?

   - Я тебе неприятен?

   - Ребенок, - она тяжело вздохнула, - у тебя имидж пострадает...

   - Ты не ответила, а нас сейчас никто не видит...

   - В парке? - Эдит нервно рассмеялась, и сама себя поругала, - молодец сама же создала неприятности на свою голову. Зачем я только связалась с ребенком?!.

   - Не ребенок, я уже совершеннолетний, - возразил Чжун-Су.

   - И сколько тебе? Двадцать? - не задумываясь, спросила она, а парень кивнул в знак согласия. - А ведешь себя как ребенок... Вечером дома поговорим...

   Последнюю фразу она проговорила скороговоркой, пока этому ненормальному не пришло в голову еще что-нибудь, и поспешила скрыться от навязчивого соседа.

  

   Через полчаса Эд уже находилась в своем офисе. Напротив нее в кресле "для гостей" сидел Ар. Он то и дело бросал на нее грустные взгляды, что недостаточно сильно беспокоило ее, мелочи, подобно этой, не беспокоили ее вообще, но в данный момент нерабочее состояние Ара одновременно злило ее и вызывало тревогу, от того что он может в порыве чувств сделать какую-то гадость, а ей потом расхлебывать.

   - Не представляю, что ты хотела мне сказать. Я стал экстрасенсом и должен читать твои мысли? - пробурчал Арслан.

   - Нет, просто я обдумывала, стоит ли мне рассказывать о своих проблемах...

   - Судя по виду, проблем у тебя нет...

   - Я решила рассказать, - продолжила Эд, не замечая едких комментариев. - На прошлой неделе во время пресс-релиза наших основных конкурентов, я поняла, что секретные разработки специалистов филиала, руководителем которого я являюсь, были украдены. Более того, оказались уже запатентованы...

   - И ты считаешь, что это сделал я...

   - Пожалуйста, хватит ёрничать и перебивать меня, - Эдит на несколько секунд задержала дыхание, затем продолжила. - Все было бы проще, если б я смогла провести внутреннее расследование, как руководитель фирмы, лицо объективное и непредвзятое, но я не могу. Не потому, что не способна, а потому, что сама оказалась в этом замешана, более того, являюсь главной подозреваемой...

   - Почему? - Арслан напряженно несколько раз сжал и разжал кулаки.

   - Просто не перебивай... За неделю до пресс-релиза конкурентов Но Ён Сок принес отчет о завешенном исследовании и окончании разработки технологии окраски материала, не буду вдаваться в подробности самого процесса. Минут через пять мы спустились в лабораторию за образцами. Результат меня вдохновил, и я на следующий день запланировала провести совещание, которое, как ты помнишь, не состоялось, потому что утром я увидела пресс-релиз. Но я отвлеклась... Результат был великолепным... В лаборатории я пробыла не более тридцати минут, затем, попрощавшись с разработчиком, поднялась к себе в офис. Больше я в тот день Но Ён Сока не видела. Я занималась проверкой результатов текущего месяца... Сам знаешь, сколько времени это отнимает... В офисе камер нет. Меня никто не тревожил и не искал. Внутренний телефон работал, но мне никто не требовался в тот день... Самое худшее то, что разработчика госпитализировали спустя пять минут, после того, как я покинула лабораторию, и свидетелей тому множество, но меня никто даже не спросил, что произошло... Теперь понимаешь, о чем я...

   Ар мрачно выругался сквозь зубы, все летит к чертям, а ведь это только начало.

   - А ты хоть знаешь, кто тебя подставил? - ни секунды не сомневаясь в рассказе директора, спросил Арслан.

   - Знаю, - безразлично согласилась Эд. - Но проблема не в этом... Мне не на кого здесь положиться...

   - У тебя есть я...

   - Поэтому я обращаюсь к тебе с просьбой. Проведи и внутреннее и внешнее расследование... Проблема в том, что у него есть алиби, которого у меня нет... Но, по крайней мере, меня не упекут в тюрьму в худшем случае, а может, оставят руководителем...

   - А что говорит сам Но Ён Сок.

   - Ничего. Он в коме.

   - Ясно, - проговорил Ар, вставая следом за Эд.

   - Спасибо, - смущенно пробормотала руководитель. - Пользуйся тем, что мы "в ссоре"... Не хочу, чтоб эта ссора стала настоящей...

   - Не станет, - улыбнулся Ар в ответ.

  

   Чжун-Су стоял, опираясь на стену возле ее квартиры. Он хорошо помнил, что Эдит возвращается домой после двенадцати. У Сон Чжун-Су самого график был напряженным, поэтому он частенько возвращался за полночь и становился свидетелем ее возвращения домой... Эдит, несмотря на явную усталость после напряженного дня, шла походкой человека завоевавшего весь мир. С другой стороны, она совершенно не обращала внимания на окружающий ее мир, взгляд же всегда оставался рассеянно-безразличным. Подобный контраст приковывал внимание, завораживал. Узнав историю ее жизни, актер начал понимать контраст поведения, в глубине души считая его уместным...

   Он пришел сюда к девяти, боясь того, что Эдит может не захотеть его видеть и поймает Чжун-Су на его же собственной беспечности. Некоторые, особо любопытные соседи, ставшие случайными свидетелями его ожидания, бросали заинтересованные взгляды, но и только.

   Когда ожидание стало невыносимым и Чжун-Су уже был готов сдаться, открылись двери лифта, и он увидел объект ожидания. Парень нервно и в тоже время робко с ней поздоровался. Эдит была невозмутима и при своем приветствии, и когда махнула рукой, приглашая его войти.

   К радости Чжун-Су ее первый вопрос был не про то, сколько он простоял у нее под дверью, на который ему бы не хотелось отвечать ни ей, ни самому себе, не желая чувствовать себя влюбленным дураком, а про то, ужинал ли он. Сон Чжун-Су не смог вспомнить ответа на этот простой вопрос потому, что весь этот беспорядочный день при всей загруженности различными мероприятиями, его мысли были только о произошедшем вчера. Нет, актер не сожалел о случившемся, скорее наоборот, его мучил вопрос, почему его соседка ушла утром не прощаясь. Мысли разной степени безумия посещали его голову, от простого - не понравилось - до копания во всех его недостатках, проявленных и скрытых от него, но заметных другим людям.

   Здесь, в ее квартире, он чувствовал себя счастливым и умиротворенным и никакие глупости не отравляли его разум и душу. Пока Эдит готовила кушать и пока они ели, велся легкий разговор ни о чем. Чжун-Су не любил подобных разговоров, он не видел в них смысла, но сейчас все было иначе, все было так, словно так и должно быть.

   - Чжун-Су, ты хотел о чем-то поговорить? - бросила она, не оборачиваясь и не отвлекаясь от мытья посуды.

   Этот вопрос вернул его к реальности, мысли совершили скачок, перевернувшись на сто восемьдесят градусов, нервная дрожь пробежала по всему телу, позже сосредоточившись в кистях рук, от чего парень был вынужден спрятать их под столом, дабы не опозориться.

   - Да, - голос его не подвел, чему Чжун-Су был очень рад.

   - Хорошо, - согласилась Эдит. - Только из-за неудобного сидения в офисе у меня боли в пояснице, поэтому вместо гостиной придется пригласить тебя в спальню.

   Его соседка направилась в другую комнату, а до слуха Сон Чжун-Су донеслось негромкое:

   - И думай что хочешь, я устала и хочу завалиться спать...

   Но прежде, чем войти в другую комнату он понял, что Эдит ушла переодеваться в удобную для сна одежду. Актер, не включая свет, пересек комнату и аккуратно сел на краешек кровати, размышляя, о чем же он хотел поговорить, и с ужасом понимая, что ему просто хотелось побыть с ней.

   - Еще при первой нашей встрече, - начала Эдит, выходя из ванной в белом махровом халатике и вытирая полотенцем волосы, - как только ты заговорил, я поняла, что ты знаменитость. Только люди богатые и с большим количеством поклонников так себя ведут. Так что, мне было нетрудно сделать правильные выводы. Не боишься, что я ловко расставила ловушку и заманила в свои сети?

   - Если бы это была ловушка, то ты не была бы так безразлична...

   - Трюк... Я старше тебя и гораздо опытнее... Может меня так воспитали?..

   - Бред. Это не воспитание, а скорее отпечаток мира и времени в котором ты жила. Окружающий нас социум порой искажает даже очевидные вещи, а по поводу трюков ты можешь не переживать, я актер и все-таки различаю, где чувства, а где игра, какой бы великолепной она ни была. Я занимаюсь этим с детства, и своим суждениям привык доверять...

   Эдит несколько раз прошлась по комнате, зевнула и растянулась на кровати.

   - А вот сейчас ты была похожа на пантеру...

   - Почему? - казалось, подобное сравнение смутило женщину.

   - Хорошо иметь двуспальную кровать, - переключил тему Чжун-Су.

   - Угу, - согласилась она, - и еще не очень люблю гостей в своей кровати...

   - Мне уйти? - насторожился гость.

   - Просто я люблю много места, - не согласилась, но и не возразила на его вопрос Эдит, предоставляя выбор гостю. - Кстати, больше халатов у меня нет, да и сомневаюсь, что тебя прельстит носить женское белье...

   - Для меня и так сойдет, - признался парень, скинув с себя одежду и устроив голову у нее на плече.

   - Чтобы не сожалеть о свершенном нужно не делать того, о чем будешь жалеть, или вырвать это с корнем сразу, чтобы не мучить ни себя, ни других. Однако люди или слабы, или эгоистичны, и поэтому получается то, что получается, то есть ничего хорошего...

   - Ты сожалеешь о вчерашнем?

   - Нет, для этого я слишком эгоистична, но ты можешь сожалеть... Как старшая из нас двоих, я возьму ответственность за случившее, и за то, что, не предупредив, привязала тебя к себе. Сначала привязанность очень сильная, но со временем она ослабевает, или человек находит повод избавиться от нее. Я буду с тобой, пока я нужна тебе, и не буду держать, когда захочешь уйти...

   - А если я захочу остаться?..

   - Все уходят. Рано или поздно. Кто-то уходит сам от кого-то я сбежала, но такое было лишь раз...

   Сон Чжун-Су ничего не ответил, он не хотел думать о том, что будет потом, когда это потом наступит, тогда он об этом и подумает... Вместо этого он попросил ее сесть, Эдит, хоть и недоумевала зачем, но выполнила его пожелание.

   - Во время ужина я заметил, как ты массировала плечо, мышцы болят, да? - проговорил он, начиная массаж. - И кто мы друг для друга?

   - Ну, вряд ли мы парочка, скорее партнеры по удовлетворению животных потребностей...

   - А тебя саму, Эдит, устраивает подобное положение? И ты не будешь меня ревновать, увидев с другой?

   - Сам подумай, ни ты, ни я не можем афишировать свои отношения, тогда кем мы можем быть друг для друга. Я предпочитаю не тешить себя иллюзорными надеждами... А ревность? Чтобы ревновать, нужно поставить кого-то выше себя, а выше себя я никого не ставлю...

   - А я буду ревновать, не потому что ставлю кого-то выше себя, а потому что не желаю делить тебя ни с кем...

   - Но в данном случае тебе не кажется, что ты поставил меня на уровень вещи?

   - Если ты себя сама так ставишь... А для меня ты - сокровище, которым я ни с кем не собираюсь делиться...

   - А ведь больше всего на свете я ненавижу сцены ревности...

   - СЦЕН - не увидишь, но это не значит, что я позволю себя обокрасть... - Чжун-Су немного помолчал, а потом сменил тему. - Как мышцы руки? Перестали болеть?

   Эдит промычала нечто нечленораздельное в знак согласия...

  

   - Чжун-Су, вставать будешь, - потрясла его за плечо Эдит. - Мне на работу пора...

   - А сколько сейчас? - актер нехотя разлепил глаза.

   - Шесть.

   - Мы же уснули два часа назад...

   - И сами в этом виноваты, что не оправдывает опоздание и отлынивание от работы. Если у тебя нет дел, поспи у себя.

   Эдит развернулась к выходу из комнаты, и, не оборачиваясь, добавила:

   - Если голоден, пошли завтракать.

   Сон Чжун-Су не привык завтракать рано, но не смог отказать себе в удовольствии.

   - А ты сегодня придешь на занятия?

   - Вряд ли, работы много. Да и лучше нам не искушать судьбу, появляясь вместе в людных местах.

   - Жаль, что не придешь.

   - Мне тоже жаль, не могу жить без денег или на иждивении кого-то.

   - Тогда я приду вечером.

   - Приходи.

  

   Для актера занятия уже давно не представляли интереса, он посещал их скорее по привычке и ради престижа. Работа для него была и отдыхом, и развлечением, и обязанностью, а не тяжелым бременем. Он любил свою работу, в отличие от учебного процесса, но сегодняшний день стал исключением в монотонной череде учебных будней. Появление иностранки, к тому же не ровесницы, всколыхнуло устоявшиеся привычки, приковав все внимание...

   Весь день Чжун-Су слушал различные пересуды о своей любовнице. Как оказалось, она директор филиала фирмы NNN и крупнейший партнер корейской компании данной отрасли. Актер знал, что она какой-то там директор, но и не представлял, что настолько влиятельна. С другой стороны он заострил внимание на том, что никто ни знает о том, что творится непосредственно на фирме, и за Эдит можно не переживать по поводу патентов, технологий и прочего. Сам Сон Чжун-Су не сильно вникал в суть проблемы соседки, а на трезвую голову помнил только суть происходящего...

   С другой стороны, его коробило выслушивать планы сверстников по обольщению "прожженной" иностранки. Власть, деньги, список побед - все, что их интересовало. "Наверное, я неправильный, - думал он, - раз привязался к иностранке... Но ведь в этом нет ничего особенного. Никто бы и не заметил ее, будь она местной..."