САНЯ СИН

Впервые за долгое время она чувствовала себя не только выспавшейся, но и счастливой, проснувшись с ощущением, что сегодня должно случиться что-то хорошее. Нежась в постели под игривыми лучами зимнего солнца, девушка не спешила открывать глаза, желая продлить мгновения забытого блаженства. Как чувствовала ведь…

Сказка закончилась, стоило только открыть глаза. Пред глазами предстала стена незнакомой спальни и окно с приподнятыми портьерами насыщенно-коричневого цвета, а голова ее покоилась на плече мужчины, а не на подушке, как казалось в полудреме, другая же рука соседа по кровати покоилась на ее животе, собственническим жестом прижимая к себе…

Ясно одно: воспоминания о вчерашнем вечере расходятся с тем, что показывает сегодняшнее утро. Единственное, что было очевидным, так это то, что она проснулась в объятьях того, с кем провела вчерашний вечер...

Лерочка прикрыла глаза в очередной неудачной попытке восстановить события вечера предшествующего дня, но в голове лишь мелькали бессвязные обрывки и блики, не давая ответа происходящему. Похоже, сработал защитный механизм, когда мозг стирает болезненные воспоминания, но стерлись не только они, посему девушка решила не дожидаться восстановления воспоминаний и узнать сейчас, с кем же она провела эту ночь. Неловко завозившись, она развернулась лицом к тому, кто подарил ей прекрасную ночь, благодаря которой восстановилось ее телесное и душевное равновесие, а также благодаря кому проснулась счастливой и умиротворенной утром. Давно, слишком давно она не испытывала подобного, и не от того, что ничего не было, или от того, что это было плохо, если смотреть с профессиональной точки зрения, напротив, все было на высшем уровне, но... Во взаимоотношениях неважно, что ты делаешь, важно, как ты это делаешь, впрочем, как и везде...

Он не спал. Взгляд его был отражением ее собственного: внимательный и настороженный. Оба выжидали, но в их молчании не было неловкости, скорее потрясение от божественного откровения… Но все же ему не следовало говорить, ему следовало дождаться, когда Лерочка сама заговорит.

­– Давай поженимся, – простая и веская фраза, которую мечтает услышать практически каждая женщина, особенно в подобной ситуации, шокировала ее настолько, что девушка слетела с кровати спиной вперед, будто ее выпихнули. Недолго думая, она подскочила и под его внимательным, пристальным взглядом обнаженная стала метаться по комнате в поисках своих вещей. Вещи нашлись быстро, но это не стало ее основной проблемой, проблемой стало одеться. Руки были деревянными и чужими, настолько, что начало казаться, будто она управляет сломанным роботом, никак не желающим выполнять команды. С пятой попытки не сумев попасть в рукав блузки, девушка раздраженно отшвырнула вещи, и, рухнув на пол, обхватила себя руками, опустив голову на колени. Лерочке казалось, что необходимо как можно быстрее сбежать отсюда, иначе случится непоправимое, и словно в продолжение ее мыслей мужчина заговорил:

­– Куда ты хочешь сбежать? Что тебя гонит? Чего ты боишься настолько, что предпочитаешь сбежать от меня, вместо того, чтобы согласиться с моим предложением?

­– Не знаю, – огрызнулась она. – И не хочу знать, просто хочется, разве для этого нужен повод или причина?

­– Всему есть причина. И тому, что произошло тоже.

– Я не помню, что было! Я ничего не помню!.. ­ – воскликнула она в порыве.­ – Я помню лишь звук выстрела, кровь... Ее запах преследует меня... Я помню. Как меня постоянно выворачивало над унитазом, а ты держал меня за плечи, чтобы я не навернулась туда головой... Помню вкус рагу и тушенной капусты, и вкус ненавистного малинового вина... Что было вчера вечером? Что было этой ночью? Что из сказанного было в реальности, а что мне приснилось?

­– Лерочка, – произнес он мягким обволакивающим голосом, от которого ее тело налилось негой и сладостным томлением, а ее собеседник тем временем поднялся с кровати и опустился рядом на пол, приобняв девушку за плечи, ­– все перечисленное тобой, было в реальности... Успокойся... Ты успокоишься, и все встанет на свои места, разрозненные картинки дополнятся недостающими фрагментами, и ты поймешь, что я прав... Нам... нам необходимо пожениться.

­– Зачем? Одна ночь не в счет, если что-то и было.

­– Странно и непривычно слышать подобное от девушки, обычно так отговариваются парни, но я предлагаю не по этой причине... Хотя вчерашняя ночь и доказывает, что и в физическом плане мы прекрасно совместимы... Но будь спокойна и не расстраивайся из-за моего ответа... Мое предложение не благородный порыв, а взаимовыгодная сделка... Благородство?!. Романтика?!. Я на такое не способен... Но я честнее других в своих чувствах и мыслях, именно поэтому я объясню тебе, почему нам суждено создать семью... Быть любовницей и иметь любовника не одно и то же. В роли любовницы ты зависишь от него, в роли мой жены любовник будет зависеть от тебя. Не скажу, что меня радует перспектива наличия любовника с твоей стороны, но его наличие в будущем очевидно. Почему? У нас существенная разница в возрасте, и если женщина намного моложе, то она с течением времени старится быстрее. И вот уже через несколько лет мы будем выглядеть примерно одного возраста, я не хочу такой судьбы для тебя. С возрастом потребность в физической близости, у нормального мужчины идет на убыль, в то время, как у женщины, наоборот, до определенного возраста, конечно, и это очевидно, что ты будешь искать недополученное на стороне, поэтому мне остается либо закрывать на подобное глаза и притворяться, что все в порядке, либо дать на это добровольное согласие... Твои же нынешние отношения не предполагают брака, тебя вроде бы удовлетворяет то, что ты имеешь, но ни твое тело, ни твое бессознательное не согласны и твоими же доводами разума, и вчерашнее, которое ты пока не помнишь, тому прекрасное подтверждение... Мы оба планируем вернуться работать в Корею, и ты знаешь отношение общественности к... Не буду говорить очевидное. В конце концов, рано или поздно тебе надоест роль Эдит и ты захочешь быть собой...

­– Хорошо, я услышала твое мнение о моей предполагаемой выгоде, но ты не берешь во внимание, что я уже привыкла к собственной свободе и не...

­– Как и я, ­ – чуть слышно прокомментировал мужчина, но Лерочка услышала.

­– И ты так и не рассказал о своей выгоде, ведь я не собираюсь на тебя батрачить, при подобном раскладе наши взаимоотношения приходят в тупик и прелесть брака испаряется?

­ – А я тебе говорил, что неприменно жду от тебя обустройства и бытовых услуг? Не отрицаю, что мне было бы приятно, если бы ты занималась домашним хозяйством по собственному желанию, но это именно по собственному желанию, и я знаю, что у тебя подобного желания нет. Лучше скажи мне, чего ты боишься? Что гонит тебя прочь?

– Не знаю…  Запуталась, запуталась и ничего не понимаю, но разве это правильно вот так просто и обыденно обсуждать столь значительные вопросы мимоходом, словно это прогноз погоды на завтра? Разве можно обсуждать то, от чего будет зависеть вся остальная жизнь так?

– А как, по-твоему мнению, мне следует предложить тебе замужество? Встать на колени и торжественно вручить кольцо?

– Не знаю, но ты напугал меня подобным предложением, мне даже в голову не могло прийти, что я тебя привлекаю как женщина, как супруга, как партнерша и как мать твоих детей.

– Все то, что ты перечислила, разумеется, необходимое условие супружеской жизни, но ты слишком забегаешь вперед, потому будущее и пугает тебя.

– И что ты предлагаешь, закрыть на это глаза?

– Нет, ни в коем случае, просто предлагаю отложить все перечисленное до подходящего времени, а сейчас решить, как быть с тем, что произошло вчера? Ты хоть что-то помнишь?

– Разумеется. Могу даже рассказать.

– Тогда, предлагаю для начала освежиться, одеться и позавтракать. Согласна?

– Идем.

 

– Это ведь не чай? – уточнила Лерочка, вдыхая ароматный парок.

– Нет, мята, – охотно подтвердил Даник, – успокаивает нервы и очищает организм.

– Ага, не только нервы, но и мужские гормоны.

– А кто тебя сказал, что я пью то же самое? Мяту я заварил исключительно для тебя. Хотя, мне вот интересно, запах мяты ты не знаешь, но со свойствами знакома.

– Так вышло, – пожала плечами девушка. На том тему и закрыли, предпочитая наслаждаться тишиной солнечного утра, позволяя себе еще некоторое время блаженной неги. По завершении завтрака, оба расположились на диване. Даник небрежным жестом положил руку на спинку , как бы приобняв девушку. Лерочка не заметила сего жеста ибо была погружена в собственные размышления. Разрозненные фрагменты, отголоски воспоминаний, все это смешалось в кучу, и теперь ей начало казаться, будто то, что она имела тогда и есть высшее счастье. Боль, отчаяние, ненависть – все то, чем она жила эти долгие пять лет, стало казаться для нее ценнейшим сокровищем, а внезапно свалившаяся на нее благодать – ловушкой жизни и стоит ей только поверить, как существование непременно нанесет удар в спину. Поэтому ей больше всего на свете сейчас хотелось сбежать, и не отвечать на внезапный  неуместный вопрос Даника, внимательно смотрящего ей в глаза. Теперь, когда они повязаны в одной лодке, девушка понимала, что жизнь дает ей шанс изменить не только свое будущее, но и настоящее. Но нравился ли он ей как мужчина, нравился ли он ей как человек? Если бы ее спросили об этом пару месяцев назад, то ответ ее был бы однозначным и категоричным, а теперь она не знала ответа,  и не желала знать, сейчас ей хотелось оставить все как есть и не думать ни о прошлом, ни о будущем, лишь настоящее выглядело гораздо привлекательнее…

– Ох, Даниил, я не знаю, и боюсь, сколько бы ни размышляла на эту тему, то так и не смогла бы дать четкий ответ на твой вопрос. Но могу сказать одно, чем больше я буду думать над твоими словами, тем сильнее буду убеждать себя в своей влюбленности, и в том, что между нами есть некая мистическая красная нить. Знаешь, я давно научила себя убеждать в наличии или отсутствии чувств к кому-нибудь. И моя убежденность порождает реальные чувства или их отсутствие. Функционирует мозг – выделяются особые гормоны, феромоны и так далее, и я уже не могу отличить, что реально, а что нет. Тебя устраивает подобный ответ?

– Просто скажи да, этого достаточно.

– Да.

– Хорошо, – спокойно произнес мужчина, и в его голосе не было ни удовлетворенности, ни счастья, лишь уверенность, что все идет так, как надо. Затем он поднялся со своего места и направился к шкафу, некоторое время Лерочка слышала, как хозяин дома шуршит пакетиками и передвигает вешалки, а едва все прекратилось, как он снова предстал перед ее глазами.

– Вот, примерь, – ровным голосом произнес он, протянув кольцо, лишь интуитивно девушка почувствовала, что ее собеседник счастлив, – если размер не подойдет, сегодня же подгоним.

– Родительское?

– Бабушки.

– Ничего, так даже романтичнее.

Кольцо оказалось немного великовато, но переделывать размер она отказалась, отговорившись тем, что  со временем руки распухают.

Было ли похоже происходящее на счастье, никто не мог ответить, Лерочка боялась потерять с трудом обретенное спокойствие, а Даниил не проявлял бурных эмоций по поводу случившегося. Лирическое отступление от «суровой реальности», подходило к концу, и оба прекрасно понимали, что у них остается еще немного времени, чтобы отшлифовать детали их памятного общения с замом.

– И все же больше всего меня интересует ключевой вопрос: почему мы оказались на складе, – начал Даниил неприятную тему.

– И почему же ты считаешь данный вопрос ключевым?

– Потому что в зависимости от того, что мы на него ответим, будет воссоздана остальная картина.

– Тогда, для разнообразия, предлагаю ответить правду. Я пришла на встречу с ним, так как он сам меня пригласил, сообщив, что есть важный разговор. Так сойдет?

– Разговор о чем?

– Не знаю, он мне об этом не сообщил.

– И с чего тогда ты решила, что разговор будет важным?

– Он сам так сказал: «Есть важный разговор, приходи в условленное место», но мне показалось странным то, что он не озвучил тему разговора, вот так я и решила взять тебя с собой.

– Неплохо. Но тогда остается неясным, зачем ты прихватила пистолет, да еще и принадлежащий Юрию?

– Нда-а. Задачка. И почему же я его прихватила?

– Если не вдаваться в причины, то по глупости, но подобное ведь не скажешь, хоть это и правда.

– Скажи, зачем мы скрупулезно прорабатываем все детали? Разве гендир будет настолько подробно все расспрашивать? Или ты боишься, что мы будем выступать свидетелями в суде?

– Как бы чего-нибудь похуже не случилось.

– Но мы же вчера выкрутились. Разве нет?

– Вчера, да, но лучше ничего не исключать…

– Ладно, тогда, необходимо в любом случае отвечать правду, чтобы нас не смогли уличить во лжи или поймали на неточностях, и отвечать так, чтобы ответ не порождал дополнительные уточняющие вопросы, а если и порождал, то ответы на них никоим образом не приближали к пониманию ситуации… Но ты ведь и сам об этом знаешь, и применяешь гораздо успешнее меня...

 

Эдит не любила запах больниц, и максимально старалась избегать пребывания там, ведь больницы ей напоминали о тщетности бытия, напоминали о том, что какой бы ни был человек, какую жизнь бы он ни прожил, результатом всей его жизни была смерть, и каждый раз, когда она вспоминала о смерти, то начинала подгонять себя, чтобы успеть свершить в жизни все запланированное. Сегодня же она была вынуждена здесь находиться, ибо дело ее было важнее всего.

– Ну, здравствуй, бывший заместитель генерального директора, чем обязан я этому миру, что ты лично снизошла до простого смертного, ­– произнес больной к которому она пришла вместе с Лехой.

– Твой сарказм не уместен, – ровным голосом возразила женщина.

– Вот как. Но все, же Эдит, я не верю, что твой визит – это вежливость и забота о моем здоровье, скорее наоборот.

– Прекрасно, что ты это понимаешь… Но разве сейчас ты не расплачиваешься за собственную глупость?

– И что же по твоему мнению было глупым с моей стороны? Позволь, угадаю? Шантаж бывшей любовницы Юрия?

– Бывшей любовницы твоего брата.

– Так ты знаешь?

– Как и ТОТ случай из его детства.

– Какой случай?

– О! Позволь, напомню. Тебе, кажись, тогда было шестнадцать, и ты узнал, что у твоего отца была любовница, о которой, между прочим, твой отец давно позабыл, и даже не был в курсе, что у него родился сын. Мать, назову красивым словом, бастарда растила одна, скрыв от общественности, его происхождение… Но ты тем не менее, случайно узнал об этом и провел собственное расследование… В конце концов, братишка тебе понравился, не уверена в каком качестве, но ты решил за ним присматривать, приглашать его в гости, когда родителей не было дома…

– Заботиться о родной крови не запрещено, если родители достались безалаберные…

– Не запрещено, – согласилась Эдит. – Вот только твоей подружке-ровеснице не понравилось, что ты предпочитаешь проводить время с ребенком, непонятно откуда появившимся, и она решила навсегда оградить тебя от подобного общения…

– Подожди, – влез мужчина, – ты не…

– Позволь уж закончить начатое, не много осталось… В общем, она подговорила свою кузину ей помочь… В тот день вы с братишкой, как обычно были у тебя дома; девчонки пришли вместе, хотя ты их и не звал, но и выпроводить не рискнул, боясь оказаться непонятым… Спустя некоторое время совместных посиделок, позвонил отец, вызвав к себе, и ты покинул дом, оставив ребенка под присмотром подружки. А вернувшись спустя час, застал вопиющую самим фактом существования картину…

– Прости, что перебиваю снова, но я понял, к чему ты ведешь, и закончу менее эмоционально. Наверно, ты мне не поверишь, но я действительно испытываю чувство вины перед младшеньким… Но тогда, мне и в голову не могло прийти, что девушка способна заставить парня. Это кажется противоестественным шестнадцатилетней девице с восьмилетним ребенком половое... Я так никому и не рассказал, что у меня есть брат, боясь борьбы за власть, но я помог и с поступлением в вуз по той специальности, по которой он хотел, и с устройством на работу… Но к чему ты воскресила прошлое?

– К тому, что ты решил влезть туда, куда не следовало.

– Ясно… Тайна на тайну?

– Не совсем… Я тебе уже сообщила, что твоего непутевого братца обвиняют в покушении на тебя?

– Что-о-о-о!!! Твоих рук дело?

– Увы! Тут я ни при делах, но сложившиеся обстоятельства мне на руку.

– Выстрел случился из-за того, что твоя замена сражалась с Даниилом за револьвер…

– Да, но выстрел произошел в потолок.

– У тебя нет доказательств.

– Доказательства есть: несоответствие калибра пули, найденной в твоей ране с калибром револьвера, твое любительское видео, наконец…

– Чего ты хочешь?

Эдит, ухмыльнувшись, протянула папку с документами…

Спустя несколько минут, когда соглашение было зафиксировано, Алексей, стоявший безмолвной тенью во время разговора, помог подняться своей спутнице, а также забрал у больного все документы. Эдит, перед уходом поставила на прикроватный столик баночку с лекарствами.

– Это подарок, – улыбнулась посетительница счастливой улыбкой. – Как напоминание о том, как хорошо приходить к компромиссу.

– Точно, – согласился мужчина, рассматривая надписи на упаковке.

– Кто бы мог подумать, что обычное лекарство, отпускаемое без рецепта врача, может стать смертельно опасным в сочетании с…

Еще одна усмешка исказила его лицо, от понимания того, что Эдит и ее спутник все время встречи были в перчатках. А спустя два часа Эдит с Лехой уже присутствовали на совещании у генерального директора.

Говорить не хотелось, и не было смысла, но в глубине души каждый из присутствующих понимал неизбежность данного разговора. Кто-то ошибся, и этот кто-то должен был понести за свою ошибку ответственность. Но правда, в первую очередь, заключалась в том, что не кто-то ошибся, эта ошибка была их общая, и никто не желал взять на себя всю ответственность, считая виновным любого из присутствующих, кроме себя.

– Хорошо, – вздохнула Эдит, –  тогда начну я, раз никому из присутствующих не хочется начинать свои пояснения. А раз начинаю я, тогда всем придется выслушивать полную версию моего видения происходящего. Ни для кого из здесь находящихся уже не является секретом то, что я слепну и мне необходима операция. Однако ввиду крупного проекта я не могла себе позволить подобной роскоши… Ну да ладно, все по порядку… Когда я поняла, что дела мои ухудшаются, то решила нанять себе помощницу, Лерочку, не хотелось брать кого-то со стороны, да еще и в чужой стране. Конечно, по-хорошему, я должна была уведомить руководство о том, что вынуждена покинуть свой пост, но в моем случае, подобный поступок повлек бы значительные последствия для всей компании, ибо все знают, ПОЧЕМУ главой филиала была назначена я… Наш драгоценный заместитель директора решил из данной ситуации извлечь собственную выгоду. За что и поплатился… Лучше бы со мной переговоры решил вести, чем с Лерочкой, как показала практика, мы с ним быстро приходим к взаимопониманию. Если мои действия, по твоему мнению, Евгений, причинили вред компании, я могу подать заявление на…

– Заверши сначала первый этап по стабилизации ситуации в филиале, потом уйдешь на лечение… Получается, твой вопрос с моим замом закрыт?

– Да, разумеется… Касательно остального… Кто стрелял, я не видела, так как не присутствовала на злополучной встрече, все прочее – домыслы…

– Но ты ведь приехала туда, на дорожных видеокамерах есть твое авто?

– Да, я приехала туда, но в здании уже было пусто. Я неслишком жаждала находиться в одиночестве в пустом помещении. И да, я приехала туда, потому что о встрече мне сообщил Леха, но он не знал точного времени, поэтому, я видимо, опоздала.

– Леха, что скажешь? Зачем ты сообщил Эдит о встрече, на которой в ней не было необходимости?

– Потому что на встречу позвали лицо, которое не владело полной картиной сложившейся ситуации.

– Арслан, как же ты оказался там? Тебя тоже пригласил Леха?

– Нет, плановая проверка была, на которой я присутствовал вместе с твоим замом. Я не был в курсе, что у него в данном здании была запланирована еще одна встреча.

– Все с Вами ясно. Что ж Эдит, твое алиби, действительно, легко подтвердить. Как я сказал, заверши, пожалуйста, первый этап, потом, я тебя отпущу, хотя я, конечно, предпочел бы, чтобы ты на оставшееся время вернулась на должность моего зама…

– Евгений, мы уже обсуждали данный вопрос. И решили передать на сейчас весь функционал Арслану, раз так сложились обстоятельства, и раз он остается на время расследования в стране, то пусть станет исполняющим обязанности твоего зама, кто-то же должен им быть…

– Пусть будет так… Тогда твоего драгоценного Леху я отправляю с тобой, будет тебе помощник…

– Теперь переходим к вам, непосредственные участники. Я не хочу, чтобы из-за ваших глупостей пострадала репутация компании, поэтому, прошу рассказать все и даже больше. Ибо сейчас ведется расследование, на котором вы будете проходить свидетелями, если не ответчиками.

Лерочка и Даник с завистью наблюдали, как Эдит, Леха и Ар покидают помещение, и если во взгляде девушки превалировал страх, то во взоре мужчины преобладала холодная ярость. Его реакция была связана отчасти с нарушением Эдит соглашения, отчасти из-за собственной беспечности…

Последним, что услышали Лерочка с Даником перед тем, как за ушедшими закрылась дверь, был фривольный разговор:

– Сегодняшний день особенный, как думаете? – удовлетворенно произнесла Эдит.

– Предлагаю отметить, ­– поддержал ее Леха.

– Я не настолько тебе благодарен с помощью в повышении, в первую очередь, я тебя об этом не просил...

– Разумеется, не просил, я сделала это для себя, чтобы меня не просили вернуться к своим обязанностям.

– Ты уже определилась с дальнейшим направлением, и назад дороги нет?

– Назад дороги в любом случае нет. Ну так как идешь, а то без виновника торжества праздник теряет смысл?

– Идем, когда теперь мы сможем еще посидеть вместе? Ведь я так понимаю, что завтра ты вернешься в Корею?

– Сегодняшним рейсом, мы с Лехой...

Евгений внимательно наблюдал за оставшейся парочкой, но ничто не отражало его истинных эмоций. Сегодня утром его дочь подала на развод, возможно, это было правильным решением, но ее поступки в данном контексте не имели значения…

Рассказ Лерочки получился коротким и сумбурным, не от того, что она путалась или в ее словах возникали противоречия, а по причине того, что у нее сдавали нервы. А едва она приблизилась к тому моменту, о чем шел разговор с бывшим заместителем генерального директора, как она замолчала, жалобно уставившись на своего тайного жениха.

– Прошу, простить, что дальнейший разговор вести буду я, потому что как выяснилось впоследствии, из-за пережитого шока разум Лерочки заблокировал ключевые воспоминания…

– Вот как?! – воскликнул Евгений недоверчиво.

– При необходимости мы согласны на обследование, но никаких регрессивных методов лечения. И да, чтобы потом быть уверенным в достоверности ее воспоминаний, предлагаю ей сейчас покинуть помещение. Мы пройдем курс лечения.

Евгений некоторое время размышлял над сложившейся ситуацией, пальцы его нервно постукивали по колену.

– Хорошо, – произнес он в итоге, – сейчас я соглашаюсь с предложенным вариантом, но если через месяц воспоминания так и не восстановятся, я сам выберу метод лечения. Лерочка, выйди, пожалуйста, я пришлю тебе адрес центра, откуда я хочу, чтобы ты предоставила мне анализы.

Молча кивнув в ответ, девушка поднялась со своего места, весь путь до выхода она проделала, не отрывая взгляда от пола. Даниил в это время безразлично смотрел в окно, чувства с его стороны сейчас были не только не уместны, но и опасны, ибо любой мог сыграть на них. После сегодняшнего собрания с гендиром они собирались подавать заявление на узаконение отношений, и для них обоих нежелательно было вмешательство со стороны.

Очутившись в коридоре, Лерочка едва добрела до кресла в приемной, обессиленно опустившись на ближайшее. В последние дни ее жизнь стала походить на маятник, день выматывающе-напряженный, день беззаботно-счастливый. Сегодня настал черед «тяжелого» дня.

 

Иногда в жизни так случается, что мы перестаем замечать самые очевидные вещи, из-за своего стремления полностью изолировать себя от невыносимой боли, погружая свое тело и чувства в своеобразный анабиоз, в то состояние, в котором изменения в принципе не возможны. Именно из-за своего стремления, мы начинаем упускать то самое ценное, что в нас осталось – глоток жизни, свежесть жизни, ее самую суть. Защищая себя от боли мы закрываемся, а потом, становится трудно распахнуть свое сердце и свою душу счастью, наш ум в попытке защитить себя от негативного влияния окружающего мира становится очень изобретательным, но в то же время мы упускаем шанс стать счастливыми. Но что есть счастье? Философы всех времен и народов задавались этим вопросом, и каждый из них находил собственный ответ на этот вопрос. Но он не был философом, он был обычным человеком, и ответ для него не был принципиально важным, скорее, наоборот, он просто хотел понять как прийти в то состояние, в котором нет боли, но есть покой и тишина… Но и в данном вопросе нет абсолютного ответа, ибо Абсолют, как ему виделось, возможен только в небытии.

Иногда, очень-очень редко мы, сами того, не замечая, становимся счастливыми, вопреки творящемуся бедламу, и кажется, что все то, к чему мы стремились, чего хотели достичь – не более чем иллюзия, очень качественная, практически неотличимая от реальности, но все же иллюзия. И осознание этого и делает нас счастливым. В этой реальности мы способны потерять все: семью, положение в обществе, работу, друзей, но мы не теряем самого себя, себя же мы можем потерять лишь в погоне за иллюзорным, и чем сильнее стремимся «перевернуть мир верхтормашкой», тем больше растрачиваем свою жизнь. Но что не является иллюзией? То, что мы осязаем?

Раздалось бряцание ключей, загрохотала решетка вдалеке, а потом послышались шаги, но внешний шум не заинтересовал Юрия. Погруженный в собственные размышления, мужчина не посчитал интересным увидеть посетителя, да и некому было его посещать, с тех пор, как Грета подала на развод. Он лишился и семьи, и работы одновременно, но настоящей семьей они и не были. А тот, кого он бы хотел увидеть, не придет, потому что физически это пока невозможно.

– И как тебе пребывание здесь? – услышал он голос той, посещение которой приравнивалось к чуду.

– Нормально. Меньше комфорта, чем я привык, но это мелочи, человек привыкает к любым условиям жизни.

– Смотрю, ты философом заделался.

– Ну не впадать же в уныние? Я помню, где-то читал, как когда-то на вопрос одного из своих учеников: «Стоит ли жениться?» – Сократ сказал следующее: «Конечно, стоит. Если жена попадется хорошая, будешь счастливым человеком, если плохая – станешь философом». Вот я решил применить подобное, только не по отношению к супруге, а ко всему тому, что случается в моей жизни.

Юрий молчал, погруженный в собственные размышления он не спешил продолжать разговор с незваным посетителем.

«Провал означал только одно, ­– думал мужчина, – я не мог поступить по-другому. Я признавал поражение, но не мог с ним смириться, и, тем не менее, я решил отступить, уйти и затаиться... Ожидание, все же душило меня, но и с этим я был в состоянии справиться. День тянулся медленно, и в лучах умирающего солнца, я видел свои нереализованные возможности, упущенные выгоды и… тщетность попыток что-либо изменить. Я ненавидел ее, но более всего я ненавидел себя, за слабость и неумение выживать в любой ситуации. Ад и рай не в будущем, после смерти, ад и рай – это то, чем мы живем, наша реальность, все те события, которые привели к сегодняшнему раскладу.

Я задыхался в безысходности и безвыходности своего положения тогда, но сейчас, оказавшись запертым в клетке, я спокоен, меня все устраивает, и я…

Согласиться или отказаться, не имеет принципиального значения, ведь сейчас я даже не уверен в собственном имени, не говоря уже о том, чтобы осознанно принимать решения. Я даже не исключаю возможность определить выбор с помощью подброшенной монетки. Мне нравится  наблюдать за ее спокойствием и уверенностью, за лицом человека, который знает, что выбор будет сделан в его пользу… Кто он, человек, которого она выбрала в спутники жизни? Кто он – человек, которого она признает за равного? Хотел бы я знать, но в то же время меньше всего на свете желаю знать ответ».

– Допустим, я соглашусь, и подпишу договор, – все же заговорил Юрий, – уверена ли ты, что оказавшись на свободе, я не пожелаю тебя уничтожить любым действенным способом?

– Допустим, ты выйдешь на свободу и будешь гореть желанием отмщения, но сумеешь ли осуществить задуманное? Подумай об этом на досуге, теперь тебе, кажется, нравится философствовать. Может, сумеешь найти ответ на извечный вопрос: «Быть или не быть?». А сейчас просто подпиши договор, и можешь надеяться на скорейшее высвобождение и более комфортные условия существования.

– Но я ведь могу подумать о твоем предложении на досуге, как ты выразилась.

– Можешь, но тогда, боюсь, мое предложение уже потеряет актуальность.

– Хорошо, – тяжело вздохнул Юрий, – но прежде, чем я подпишусь под «ниже сказанным», ответь мне на два вопроса. Первый, ты же знаешь, кто стрелял?  Второй, почему мои дорогие люди решили подставить именно меня?

– А ты как думаешь?

 

– Кстати, Эдит, тебе необходимо сменить стиль одежды, ты же пока хочешь сохранить свою беременность в тайне, – проговорил Леха, переступая порог съемной квартирки Эдит в Сеуле. – Ну так и?

– В смысле? – откликнулась женщина, выглядывая из гостиной. Она, в отличие от своего гостя, успела, сняв верхнюю одежду, пройти в комнату.

– В смысле, когда ты познакомишь меня с отцом своих детей?

– Сейчас он на гастролях, но даже если бы и не был на гастролях, то я не испытываю ни малейшего желания тебя с ним знакомить.

– Но разве он не будет беспокоиться, узнав, что ты снова живешь с посторонним мужчиной, а твоя квартирка похожа на перевалочный пункт?

– Его не должен волновать данный вопрос.

– Разве? Неужели у вас в отношениях все настолько плохо, что ты не уважаешь его личную территорию и его мнение? Так, взгляд со стороны.

– Плохо ли нет, тебя не касается, обстоятельства сложились подобным образом, и я не собираюсь оправдываться перед ним или просить разрешения. Я не надеюсь с его стороны на всепонимание и всепрощение, к тому же, ты здесь поселишься не на весь срок моего пребывания в Сеуле, а только до завтрашнего дня, потом, мы подберем для тебя что-нибудь… Ах да, я сама буду ночевать у него, это через стенку, как-то мне привычнее у него жить. Мой ответ был обстоятельным и полным?

– Да.

Обычно, Леха никому не позволял подобного обращения с собой, пресекая его на корню, но в то же время, испытывая чувство вины и некую неловкость в ее присутствии, а также, понимая неустойчивое состояние дам в положении, он проглотил, поднимающееся в душе раздражение. Он не любил Эдит, она служила ему напоминанием об ошибках молодости, досадных ошибках, о которых он практически забыл. Сейчас, по прошествии времени, для него его собственные поступки уже не выглядели столь ужасающе значительными,  но что-то все же держало его рядом с ней, что-то ради чего ему хотелось быть лучше… Не для нее, а для самого себя. Мужчина бросил задумчивый взгляд на дверь спальни, за которой скрылась Эдит, и прошел на кухню, планируя перекусить.

Оказавшись «дома», Эдит первым делом решила расслабиться и понежиться в теплой водичке. Она закрыла глаза, медленно погружаясь в пенную воду. Сил уже не осталось ни на что, даже мысли в ее голове ворочались лениво. «Неужели, это конец? – подумала она. – Нет, не так. Неужели конец этого жизненного эпизода будет таким?..»

Наблюдая за тем, как лопаются мыльные пузыри, ей больше всего на свете хотелось, чтобы рядом с ней оказался Чжун-Су, чтобы ему можно было все рассказать, и больше не пришлось скрывать самое важное…

Лопались мыльные пузыри, и, глядя на них, Эдит думала о том, что в ее жизни также: и успехи, и неудачи – все лопалось как мыльные пузыри.

«Плохо быть сильной,  –  грустно улыбнулась женщина, – когда ты сильный, то противостоишь жизненным перипетиям, а если обстоятельства сильнее тебя, то могут сломать… В жизни нельзя быть слишком сильным, иногда лучше быть гибким…»

Завтра приедет ее любовник, завтра снова на работу, завтра…

Все будет завтра…

Ее даже не радовала возможность лично принимать участие в экранизации собственного творчества, хотя раньше она к этому стремилась. Порой необходимо просто отдохнуть, но она уже отдыхала, и теперь, глядя на себя со стороны, для нее становилось очевидным то, что она не замечала ранее…

 

Он знал, что Эдит приедет встречать, потому заранее приготовился избежать их встречи, тем более при свидетелях. Ссориться с бывшей возлюбленной не хотелось, а не ссориться – не получилось бы, уж слишком некрасиво они расстались в прошлый раз. Да и последние события показали, что им действительно лучше расстаться. С другой стороны, он до сих пор не смог для себя определить, что является для него самого предпочтительнее, расстаться и вырвать из сердца все, что было, или же притвориться, будто все в порядке, и продолжить отношения пока не истечет срок сделки или же…

Его душили злость и отчаяние, но более всего собственная беспомощность, но он все же смог сохранить лицо и не выдать обуреваемые эмоции, пока смотрел ей в улыбающееся лицо. Эдит словно не ощущала ничего, как казалось актеру, но ведь раньше она была более чувствительная к эмоциям своего любовника, или же она не желает замечать. Парень успокаивал себя тем, что так лучше для них обоих, ведь, никто и не догадается об истинном положении дел, ни его друзья, ни сопровождающие, ни журналисты и фанатки, тем более журналисты и фанатки.

Обмен приветствиями и ответными любезностями слился в одну сплошную пытку. Друзья его по группе, как выглядело для Чжун-Су, были счастливы посетить квартирку Эдит вместе с ним, раз у всех до завтрашнего дня выдался свободный вечер. Больше всех Эдит радовался Кан-Чхоль, что со стороны ему начало казаться будто, его друг, а не он сам мужчина Эдит. Парочка шла удаленно от остальных участников группы, увлеченно шушукаясь о чем-то. Заинтересовавшись подобным, необычным для этих двоих поведением, певец решил сократить дистанцию, чтобы попасть в зону слышимости разговора, но не привлекать повышенное внимание.

– Ты говоришь, что у Лерочки все хорошо, но при этом таким тоном, что у меня появилось ощущение, что ситуация прямо противоположная.

– Правильное у тебя ощущение, если бы не твой совет она бы не сунулась на встречу с бывшим замом гендира, прихватив к тому же револьвер.

– Оружие?! Но у нее же нет своего оружия, или я что-то пропустил?

– Верно, своего нет, но, как мне подсказывает интуиция, она стащила его у бывшего любовника.

– У того самого, что женат на дочке гендира?

– Был женат, – машинально поправила его собеседница.– Уже развелись.

– Быстро, однако… Ладно, возвращаюсь к теме, и что она ранила зама?

– Не она.

– Вот как. И кто же, ее сопровождающий, как его там, Даник?

– Нет, тот, кто тоже там был, но они не знают кто.

– А ты?

Эдит ухмыльнулась и ничего не ответила. На этом разговор оборвался, может из-за того, что все вышли из аэропорта, может его женщина не хотела отвечать. Парень уже уверился, что разговор на том и закончился, но нет, едва они уселись в ее авто, как Эдит неожиданно произнесла:

– Они подали документы на регистрацию брака.

– Ожидаемо, – ухмыльнулся Чжун-Су, но заметив, как помрачнел его друг, отвернулся к окну, усиленно делая вид, что произнесенная фраза была не его.

– И что ты хочешь мне этим сказать, Эдит? – наконец, вывдал Кан-Чхоль.

– Только то, что я уже сказала.

– Да-да, я уже понял, да только ты сказала мне об этом не просто так, хочешь разрушить наши с ней отношения? Мне она об этом не говорила.

– Она хочет сказать тебе об этом при личной встрече, но я просто решила изменить расклад. Я много думала об этом и пришла к выводу, что для меня удобнее, чтобы вы продолжали встречаться.

– И чем же? Раньше ты была настроена категорически против наших с ней отношений.

– Все течет, все меняется.

Эдит, пригласила всех к себе, даже не задумываясь, что с таким же успехом они могли и побывать в квартирке актера. К удивлению парня, ни менеджер, ни кто-либо еще из сопровождающего их персонала, не остался, лишь проводили до места назначения, что несказанно обрадовало весь коллектив парней. Чжун-Су не был уверен в том, чем именно были довольны коллеги. Более всего ему казалось, что окружающие радовались отсутствию контроля.

– Кан-Чхоль, поможешь мне с приготовлением закусок? – пригласила она того, с кем итак секретничала всю дорогу до дома.

Ведомый то ли ревностью, то ли желанием скрыть от окружающих проблемы своих взаимоотношений, актер вынужденно поплелся за ними.

– Эдит, а ты не переживаешь, что не только я, но и окружающие могут неправильно понять тебя? – спросил он, едва оказавшись на кухне. Эдит стояла у окна, наблюдая за внешним миром, а Кан-Чхоль присел за стол, на один из свободных стульев. Некоторое время поразмышляв, где лучше обзор, Чжун-Су пришел к выводу, что лучше остаться на проходе, что он и сделал, прислонившись к дверному косяку.

– До окружающих мне нет дела…

– Как?! Ты же хотела с ними подружиться?!

– С чего ты решил?

– Я лишь намеревалась переговорить с твоим другом касательно одной нашей общей знакомой. Что до тебя, то ты сам предпочел держаться от меня подальше, а я поддержала твое начинание, дабы не вызывать подозрений…

– Но теперь ты тоже не спешишь проводить со мной время, вместо этого уединившись с ним.

– У тебя перегрузки на работе? Ты непоследователен.

– У меня нет проблем на работе, у меня проблемы в отношениях.

– Я, пожалуй, пойду, – напряженно произнес Кан-Чхоль.

– Нет, останься, – возразила женщина, а затем снова обратилась к своему любовнику. – Чжун-Су, не веди себя, как женщина, у которой истерика. Если хочешь послушать, о чем мы будем говорить, можешь остаться, ты итак подслушал основную часть разговора, да и погряз в наших делах.

– Хорошо, – произнес парень через некоторое время. – А остальные нас не потеряют?

– Не переживай, – внезапно ответил Кан-Чхоль вместо Эдит, – у них есть планы, как себя занять.

– Итак, возвращаясь к теме, мы остановились на том, что Лерочка согласилась стать женой Даника, финансового директора сеульского филиала, – предложил тему Чжун-Су. – Что на самом деле происходит?

– То и происходит, что один предприимчивый человек пытался меня шантажировать. Точнее Лерочку, но в данном случае картинки не имеют значения, за исключением того, что из-за неправильных ее действий она поставила под угрозу всех нас. С шантажистом вопрос урегулирован, остались только последствия ее очередной выходки, и далеко не последней.

– Но ты сказала, что с замом вопрос закрыт, – возразил Кан-Чхоль. – Он жив, а с шантажом ты разобралась.

– Но он был в критическом состоянии госпитализирован, а еще Юрий вызвал полицию.

На данное утверждение парни дружно воскликнули:

– Если бы не Юрий! – … Кан-Чхоль.

– А как он там оказался?! – … Чжун-Су.

– Тише, вы, – охладила их Эдит. – Если бы не дальнейшие похождения обручившихся, то Юрий был бы ни при чем, а так как они подкинули бессознательного мужчину Юрию, то все запуталось и усложнилось. Но в данном случае, нам только на руку их поступки… Чем именно я вам не скажу, но благодаря этому закрылся вопрос с раскрытием тайн. Теперь будет суд и официальное расследование…

– Если будет суд, то как ты смогла приехать сюда, а остальные нет? – досадливо поморщился Кан-Чхоль.

– Я пока что еще являюсь главой сеульского филиала, и в деле не замешана, как и Арслан, но теперь он назначен заместителем гендиректора, а мне выделили помощника…

– Но ведь ты – причина и первоисточник всего дела! – не мог успокоиться любовник Лерочки.

– Нет, – это дело о покушении, а не о шантаже, и несмотря на то, что Лерочка была с замом в момент выстрела, но ее совместный с Даником выстрел был сделан в потолок и по неосторожности.

 

– Скажи, ты сильно сожалеешь о том, что встретил меня? – спросила Эдит едва они оказались вдвоем в квартирке Чжун-Су. – Что ввязался во всю эту историю с подменой?

– Дело ведь не в сожалении, а в том, что я больше не испытываю воодушевления и сил быть вместе. Но разве отношения не подразумевают ссоры и взаимное неудовольствие друг другом, ведь чем ближе мы знакомимся, чем глубже узнаем друг друга, тем меньше в нас остается поверхностной легкости отношений, благодаря которой взаимоотношения выглядят в радужных тонах.

– Мне кажется, что отношения со мной для тебя становятся бременем. Возможно, сейчас во мне говорит моя мнительность, но я не знаю, как поступить и сейчас. Я стою на перепутье. Я хочу уйти, но хочу и остаться…

– Отношения с тобой не бремя. Для меня бремя, когда ты прикован к быту и, возвращаясь домой, вижу на лице любимого человека ревность и недоверие… Но сейчас я сам подвержен этому недугу. Как ты и переживала, я становлюсь неудовлетворенным ревнивцем. Просто мне кажется, что все то внимание, которое принадлежит мне, ты отдала кому-то другому, ведь я отдаю всего себя нашим отношениям, и жду подобного взамен. Да, у нас есть работа, у нас есть все то, что делает нас постоянно занятыми, но когда мы вместе, ты продолжаешь быть не со мной... Я другой, я не твой драгоценный Арслан, я не могу меньше чувствовать, не могу снизить остроту восприятия, для этого мне просто необходимо или ожесточиться, чего я не позволю себе никогда, или стать другим человеком... И знаешь, я ревную тебя даже к Лерочке, ибо ты проводишь с ней время, веселишься, сопереживаешь, а я остаюсь за бортом… Иногда даже самому себе я выгляжу жалким, но все же.. Сейчас мне кажется, что ты жаждала услышать именно эти слова…

– Ты ведь расстроился, что я пригласила твоих друзей к себе?

– Рано или поздно это бы случилось.

– Последнее время твой дом я считаю своим, потому мне показалось правильным пригласить их ко мне, а ночевать бы мы остались вдвоем у тебя. Мне не хватало твоего присутствия. Ты делаешь меня спокойнее.

– Тебя вымотала работа.

– Нет, я сама… Кажется, срок моего пребывания в этой стране сократится.

– А как же твое обучение?

– Возьму академический отпуск. Ты ведь понимаешь, что все равно все идет к подобному раскладу… Но твой контракт и фирмой NNN, будет в силе, несмотря на мой уход, и съемки сериала продолжатся, хоть и без меня, свой контракт я тоже не расторгаю... Хотя твое агентство может пожелать подобного... И  я жду от тебя великолепной игры, не искусное воспроизведение эмоций, а такой игры, чтобы хотелось сказать: «Верю!» Ты понимаешь о чем я?

– Понимаю, и мне лестно, что ты настолько в меня веришь, но…

– Без но…