САНЯ СИН

Пётр Андреевич Вяземский

Хорошие люди

Мы, люди хорошие, — вялы,
В житейских делах не дельцы;
Учёные мы генералы,
Но в битве плохие бойцы.

И мало упругости в жилах,
И мерно кровь льётся в груди;
Мы действовать сильно не в силах,
А труд и борьба впереди.

Мы нравственно судим и рядим,
Добры мы и честны — всё так!
Но с жизнью никак мы не сладим,
С людьми не сочтёмся никак.

Быть может — мы глупы. На это
Скажу: не глупее других;
Но ум наш ходячей монетой
Не ходит на рынках людских.

Нам общество мало в подмогу,
А чаще перечит тайком
И радо подставить нам ногу,
Чтоб об земь мы стукнулись лбом.

Всё совестно ценим и мерим,
Чтоб нам не наткнуться на грех;
В себя не заносчиво верим
И верим не слепо в успех.

Кажись, всё обдумано зрело,
В удаче есть много порук;
А только возьмёмся за дело —
И валится дело из рук.

II

Посмотришь и выше, и ниже,
Там люди, да Бог нас простит!
И правил как будто пожиже,
И честь их местами сквозит.

И совесть их — будто с пробелом,
Что хочешь — на ней и пиши
И как ни ищи, а под телом
Не сыщешь малейшей души.

Но люд всё рабочий и крепкий,
Народ деловой и к тому ж
Возьмётся ль за гуж волей цепкой, —
Не скажет он вам, что не дюж.

Как бес он, то крупный, то мелкий,
Чего сгоряча не сорвёт,
Там дело искусной проделкой
Тайком мастерски обойдёт.

Решенье любого вопроса
У них как по маслу течёт;
Быть может, для чуткого носа
От масла их — вонью несёт.

Что ж делать? Брезгливость не в пору
И люди, и жизнь не из роз,
А главное дело, — чтоб в гору
Встащить свой навьюченный воз.

На это — народ сей не промах
И всюду, провал их возьми!
Хитёр он и счастлив в приёмах
С судьбою, собой и людьми.

Он с недругом сладит и с другом,
Судьба, как ни царствуй сама, —
«Покорная им ко услугам»,
Как в подписи дамской письма.

И каждый усердно им служит
И прямо с огня им на стол
Таская каштаны, не тужит,
Что сам натощак он и гол.

III

Есть в людях сословье и третье:
В них жажда и жадность хвалы;
Средь прочих — они междометье,
То есть: не добры и не злы.

В числе их особенных качеств,
Во-первых заметьте одно:
Дар много затеять дурачеств
И верить, что выйдет умно.

Они помешались на благе,
Добра опоил их дурман;
Для пользы легко их отваге
Верхом переплыть океан.

Призванье их: зла уничтожить,
Чтоб не был ни бедный, ни плут,
И так все блаженства размножить,
Что горя — проси, не дадут.

Оракулы мудрой науки
Чуть скажут: да будет — и есть;
Лишь стоит перо дать им в руки
Да белой бумаги хоть десть,

Испишут всю в мелкие строчки;
Запишется так их рука,
Что звёзды хватает, что бочки
Нам птичьего даст молока.

Один политической частью
Особенно ум распалил:
Мир заново личною властью
Крестит он в купели чернил.

Европу по своему делит;
На всё свой аршин, свой компас;
Куда он пером ни прицелит,
Там выскочит кукла как раз.

Германии пёстро-лоскутной
Дал цвет он единый и пласт,
Дал Пруссии флот сухопутный,
А после — моря он ей даст.

Россию, incognita terra,
Ворочать ему нипочём;
Проект за проектом и мера
За мерой кипят под пером.

В проекте ей каждый по лепте
Приносит — чем счастья добыть,
И если здоровье в рецепте,
То как ей здоровой не быть?

Врачи многопишущей шайкой
Рецептами кормят её,
И знахарь тайком с ворожайкой
Ей шепчут лекарство своё.

Другой же — по нравственной части,
Взялся человеческий род
Сберечь от порока и страсти
И прочих житейских невзгод;

Ягнёночка с волком, как с ровней,
Бок-о-бок в реке напоить.
А что и того баснословней:
Людей меж собой согласить;

В законах, гонясь не за буквой,
Все руки на всё развязать
И если нет денег, — то клюквой
С народа налоги сбирать.

А тоже — хорошие люди;
Но ум их маленько в бегах:
Палят из бумажных орудий,
Плывут на бумажных судах —

И верят, что сдастся им крепость,
Что берег у них под рукой;
Что им ни приснись за нелепость, —
Хотят ей дать образ живой.

И хлопая глупо ушами,
Глаза растараща и рот,
Пророков в них видя, толпами
Кругом их теснится народ.

Их россказням верит он слепо;
За быль небылицы идут;
Пред тем, что донельзя нелепо,
Тут слюнки их слаще текут.

Морочить людей, их дурачить,
Им пылью глаза закидать —
Есть способ: сперва озадачить,
Чтоб тем их верней оседлать.

Не верится правда простая,
А верят в кудрявую ложь;
За нею гоняясь и лая,
Народ с той собакою схож,

Которая (помните притчу?)
Роняет, что держит в зубах,
Прельстившись в реке на добычу,
Мелькнувшую тенью в струях.

IV

Куда ни посмотришь — всё то же:
В одних — чуть не всех признаю.
Но кто же, о Господи Боже!
Возделает ниву Твою?

Кто в почву благую посеет
Благие Твои семена?
Кто жатвой управить сумеет,
Когда подоспеет она?

Где твёрдые мыслью и делом?
Где чистые светлой душой,
Готовые в подвиге смелом
Пожертвовать братьям собой?

Готовые с ревностью скромной
Быть нынче, как были вчера,
Пчелой незаметной и тёмной
В общественных ульях добра?

Быть колосом в общей запашке,
И помня народный глагол,
Быть ниткою с мира в рубашке
Тому, кто и беден и гол?

Ищу с фонарём Диогена;
Сдаётся, — вот встречу, авось!
Людей чередуется смена, —
А свечки задуть не пришлось.
1862