САНЯ СИН

Михаил Булгаков

МАСТЕР и МАРГАРИТА (отрывок)

 

  - Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески:
  - Я, доб ... - тут ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что он едва не оговорился, - я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушать здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие.
Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту.
  - Множество разных людей стекается в этот город к празднику. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, - говорил монотонно прокуратор, - а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.
  - Эти добрые люди, - заговорил арестант и, торопливо прибавив: -
 игемон, - продолжал: - ничему не учились и все перепутали, что я говорил.
  Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.
Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.
  - Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться
 сумасшедшим, разбойник, - произнес Пилат мягко и монотонно, - за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.
  - Нет, нет, игемон, - весь напрягаясь в желании убедить, заговорил  арестованный, - ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.
 

                                   ***

  - А вот что ты все-таки говорил про храм толпе на базаре?
Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо
 мучителен, и этот голос говорил:
  - Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся
 новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее.
  - Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про  истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
  И тут прокуратор подумал: "О, боги мои Я спрашиваю его о чем-то  ненужном на суде ... Мой ум не служит мне больше ... "И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью." Яду мне, яду! "
  И вновь он услышал голос:
  - Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так  сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.